Бегство толстой леди

Глава 8 - Бегство толстой леди

   В самом скором времени защита от сил зла стала любимым предметом для большинства учащихся. Один лишь Драко Малфой и его слизеринское окружение были плохого мнения о профессоре Люпине.
   - Только взгляните, какие тряпки он на себя цепляет! - громким шёпотом восклицал Малфой, когда профессор проходил мимо. - Одевается, как наш бывший домовый эльф.
   Никому другому не было дела до залатанной и потрёпанной одежды профессора Люпина. Главное, что у него на уроках всегда было интересно. Следующим после вризраков предметом для изучения стали красношапы, отвратительные гоблиноподобные создания, шныряющие повсюду, где когда-либо проливалась кровь - в подземельях замков, в рытвинах на полях былых сражений - и пугающие заблудившихся. От красношапов ребята перешли к каппам. Эти гадкие существа обитают под водой и похожи на покрытых чешуей мартышек с перепончатыми лапками, которые так и чешутся от желания задушить тех, кто случайно оказался в водоёме.
   Гарри оставалось только пожалеть, что не со всеми предметами дела обстоят так же хорошо. Хуже всего приходилось на снадобьях. Злей последнее время пребывал в особенно мстительном настроении - понятно, почему. История о том, как вризрак принял обличье Злея и как Невилль нарядил его в одежды своей бабушки, распространилась по школе со скоростью лесного пожара. Злею, судя по всему, эта история не показалась забавной. При одном лишь упоминании о профессоре Люпине его глаза начинали угрожающе сверкать, а уж Невилля он обижал гораздо больше обычного.
   Всякий раз Гарри с огромной неохотой шёл на занятия в душном кабинете профессора Трелани, где в течение мучительно-долгого времени приходилось расшифровывать расплывчатые образы и непонятные символы и при этом стараться не замечать, что при взгляде на него огромные глаза предсказательницы наполняются слезами. Профессор Трелани не нравилась ему, несмотря на граничащее с благоговением уважение, которым она пользовалась у большинства ребят из его класса. Парватти Патил и Лаванда Браун взяли привычку посещать профессора Трелани в её башне во время обеденных перерывов и всегда возвращались с таким видом, словно им свыше даровано тайное знание, что, естественно, раздражало до безумия. Ко всему прочему, они переняли манеру говорить с Гарри приглушёнными голосами, как будто он лежал на смертном одре.
   Никому по-настоящему не нравились занятия по уходу за магическими существами - после богатого событиями первого урока, все дальнейшие сделались до отвращения однообразны. Огрид потерял уверенность в себе. Теперь ребята проводили урок за уроком, изучая особенности ухода за скучечервями - самыми, пожалуй, неинтересными созданиями во всей вселенной.
   - Кому, скажите на милость, может прийти в голову мысль ухаживать за ними? - воскликнул Рон однажды, после целого часа, в продолжение которого он заталкивал нашинкованные листья латука в скользкие глотки скучечервей.
   В начале октября, однако, у Гарри появилось нечто для души, нечто настолько приятное, что оно компенсировало скуку на занятиях. Приближался квидишный сезон, и Оливер Древ, капитан команды “Гриффиндора”, как-то в четверг организовал встречу, посвящённую обсуждению тактики игр в новом сезоне.
   В состав квидишной команды входило семь человек: три Охотника, чьей задачей было забивать Кваффл (красный мяч размером с шайбу) в кольца противника, эти кольца находились на верхушках пятидесятифутовых шестов, стоявших на двух противоположных концах поля; двое Отбивал, оснащённых увесистыми клюшками для отражения атак Нападал (двух тяжёлых чёрных мячей, носившихся между игроками и атаковавших их); Вратарь, защищающий кольца; и Ищейка. Перед Ищейкой стояла самая трудная задача: поймать Золотого Проныру - крошечный крылатый мячик размером с грецкий орех. Поимка Проныры приносила команде дополнительные сто пятьдесят очков и почти всегда означала конец игры.
   Оливер Древ, крепкий семнадцатилетний юноша, учился уже в седьмом, последнем, классе “Хогварца”. Когда в холодной раздевалке рядом с квидишным полем, над которым быстро сгущались сумерки, он обратился к членам своей команды, в его голосе сквозило тихое отчаяние.
   - Это наш последний шанс - мой последний шанс - выиграть кубок, - обратился он к команде, расхаживая перед ребятами взад и вперёд. - В этом году я заканчиваю школу. Другой возможности у меня уже не будет.
   - Вот уже семь лет, как “Гриффиндор” не выигрывает. Что поделаешь, нам сильно не везло - травмы - а в прошлом году отменили турнир... - Древ сглотнул, словно при одном воспоминании у него в горле образовался комок. - Но ведь мы с вами отлично знаем, что у нас самая - лучшая - команда - во - всей - школе, - при каждом слове он впечатывал кулак в ладонь другой руки, и в его глазах горел маниакальный огонь.
   - У нас три великолепных Охотника.
   Древ указал на Алисию Спиннет, Ангелину Джонсон и Кэтти Бэлл.
   - У нас два непобедимых Отбивалы.
   - Оливер, шалунишка, мы краснеем, - хором запищали Фред и Джордж Уэсли, притворяясь, что смущены.
   - Кроме того, у нас есть Ищейка, который не подвёл нас ни разу! - загрохотал Древ и обжёг Гарри взглядом яростного восхищения. - И ещё я, - добавил он, как будто только что вспомнил.
   - Ты тоже очень хорош, Оливер, - сказал Джордж.
   - Офигительно классный Вратарь, - сказал Фред.
   - Мы знаем, - продолжал Древ, восстанавливая ритм своей речи, - что, последние два года, на квидишном кубке должно было стоять название нашего колледжа. С тех самых пор, как Гарри пришёл в команду, я был уверен, что кубок у нас в кармане. Тем не менее, мы его не получили, поэтому, если мы хотим увидеть своё имя выгравированным на кубке, в этом году нам предоставляется последний шанс...
   Древ произнёс это с таким убитым видом, что даже близнецы пожалели его.
   - Оливер, этот год - наш, - заверил Фред.
   - У нас получится, Оливер! - поддержала Ангелина.
   - Обязательно, - пообещал Гарри.
   Преисполнившись решимости, команда стала тренироваться три раза в неделю. Погода становилась всё хуже, дни всё короче, но никакое количество грязи, дождя или ветра не могло замутить чудесной картины вручения команде “Гриффиндора” громадного серебряного квидишного кубка, стоявшей перед внутренним взором Гарри.
   Однажды вечером после тренировки Гарри, замёрзший, усталый, но довольный результатами, вернулся в общую гостиную “Гриффиндора”. Комната гудела от взволнованных разговоров.
   - Что случилось? - спросил он у Рона с Гермионой. Те заняли два самых лучших кресла у камина и заканчивали работу по астрономии - звёздные карты.
   - В эти выходные - первый поход в Хогсмёд, - Рон показал на объявление, появившееся на старой обшарпанной доске. - Конец октября. Хэллоуин.
   - Здорово, - воскликнул Фред, который вслед за Гарри пролез в дыру за портретом. - Мне надо к Зонко. У меня почти закончились вонючие пульки.
   Гарри рухнул на стул рядом с Роном. Его хорошее настроение быстро утекало сквозь пальцы. Гермиона словно прочла его мысли.
   - Гарри, я уверена, что в следующий раз ты уже сможешь пойти, - утешила она. - Блэка скоро поймают! Один раз его уже видели.
   - Блэк не такой дурак, чтобы попытаться предпринять что-то в Хогсмёде, - сказал Рон. - Спроси у МакГонаголл, нельзя ли тебе пойти на этот раз. А то следующий когда ещё будет!...
   - Рон! - укорила Гермиона. - Гарри не должен покидать территорию школы...
   - Не может же он быть единственным из третьеклассников, кто останется в школе, - отмахнулся Рон, - Давай, Гарри, попроси МакГонаголл...
   - Да, пожалуй, я так и сделаю, - решился Гарри.
   Гермиона открыла было рот и хотела что-то возразить, но тут к ней на колени легко вспрыгнул Косолапсус. Из пасти у него свисал дохлый паук.
   - Обязательно есть это у нас перед носом? - скривился Рон.
   - Умненький, храбренький Косолапсус, неужели ты сам-пресам его поймал? - закурлыкала Гермиона.
   Косолапсус медленно жевал паука, оскорбительно уставившись на Рона жёлтыми глазами.
   - Главное, держи его там, где он есть, больше я ни о чём не прошу, - раздражённо сказал Рон, возвращаясь к звёздной карте. - Струпик спит у меня в рюкзаке.
   Гарри зевнул. Очень хотелось спать, но, к сожалению, он сам ещё не сделал звёздную карту. Он подтащил к себе свой рюкзак, достал пергамент, чернила и перо и принялся за работу.
   - Перерисуй у меня, если хочешь, - предложил Рон, украсив завитушкой последнюю звёздочку и подталкивая свою карту к Гарри.
   Гермиона, не одобрявшая списывания, поджала губы, но ничего не сказала. Косолапсус по-прежнему не сводил немигающего взгляда с Рона и подёргивал кончиком хвоста. И вдруг, безо всякого предупреждения, бросился.
   - ОЙ! - взревел Рон и кинулся отбирать свой рюкзак у Косолапсуса, который вцепился всеми четыремя лапами и свирепо рвал его когтями. - ПОШЁЛ ПРОЧЬ, ТУПОЕ ЖИВОТНОЕ!
   Рон тянул рюкзак, но Кослапсус не отпускал его, при этом шипел и наносил всё новые удары когтями.
   - Рон, не бей его! - завизжала Гермиона; все взгляды были прикованы к сражению; Рон размахивал рюкзаком, Косолапсус висел на нём, потом Струпик наконец-то вылетел...
   - ЛОВИТЕ КОТА! - заорал Рон: Косолапсус отлепился от останков рюкзака, перепрыгнул через стол и погнался за охваченным ужасом Струпиком.
   Джордж Уэсли ринулся на Косолапсуса, но промахнулся; Струпик стремглав пролетел между двадцатью парами ног и бросился под старый комод. Косолапсус резко затормозил и, стоя на полусогнутых, принялся широкими движениями шарить под комодом передней лапой.
   Подоспели Рон с Гермионой; Гермиона схватила кота под брюхо и оттащила в сторону; Рон бросился на живот и, с огромными трудностями, за хвост извлёк Струпика.
   - Посмотри! - гневно обратился он к Гермионе, потрясая Струпиком у неё перед носом. - Кожа да кости! Держи своего кота подальше, ясно!
   - Косолапсус не понимает, что это плохо! - дрожащим голосом сказала Гермиона. - Кошки всегда ловят крыс, Рон!
   - Странная у тебя кошка! - бросил Рон, пытавшийся убедить бешено извивавшегося Струпика влезть в нагрудный карман. - Он понял, когда я сказал, что Струпик в моём рюкзаке!
   - Какая чушь! - возмутилась Гермиона. - Косолапсус почуял его, Рон, а ты что подумал...
   - Твой кот что-то затаил против моего Струпика! - заявил Рон, не обращая внимания, что собравшиеся вокруг ребята начали хихикать. - А Струпик первый здесь появился, и потом, он болен!
   Рон яростно прошагал по общей гостиной и вверх по лестнице удалился в спальню.
   На следующий день Рон всё ещё злился на Гермиону. На гербологии он едва перемолвился с ней парой слов, несмотря на то, что они втроём - Гарри, Рон и Гермиона - вместе работали над одним и тем же вспухобобом.
   - Как Струпик? - робко спросила Гермиона, когда они очистили толстую розовую кожуру и стали высыпать блестящие горошины в деревянную бадью.
   - Прячется у меня под кроватью и весь дрожит, - сердито ответил Рон и просыпал горошины мимо бадьи. Они раскатились по всей теплице.
   - Осторожнее, Уэсли, осторожнее! - крикнула профессор Спаржелла; горошины тем временем прорастали на глазах.
   Следующим уроком были превращения. Гарри, полный решимости попросить у профессора МакГонаголл разрешения пойти вместе со всеми в Хогсмёд, стоял в строю перед кабинетом и обдумывал, как будет аргументировать свою просьбу. Однако, его отвлекло происходившее в начале шеренги.
   Лаванда Браун плакала. Парватти обнимала её, одновременно объясняя что-то Симусу Финнигану и Дину Томасу. Те, в свою очередь, глядели крайне серьёзно.
   - Что с тобой, Лаванда? - встревоженно спросила Гермиона. Они, вместе с Гарри и Роном, подошли узнать, в чём дело.
   - Утром ей пришло письмо из дома, - прошептала Парватти. - С известием про её кролика, Бинки. Его съела лиса.
   - Ой, - расстроилась Гермиона, - мне так жаль, Лаванда.
   - Мне следовало знать! - трагически произнесла Лаванда. - Ты знаешь, какое сегодня число?
   - Э-э-э...
   - Шестнадцатое октября! “То событие, которого ты с ужасом ждёшь - оно произойдёт в пятницу, шестнадцатого октября.” Помнишь? Она была права, она была права!
   К этому времени вокруг Лаванды собрался весь класс. Симус с серьёзным видом покачивал головой. Гермиона поколебалась, а затем спросила:
   - Ты с ужасом ждала, что лиса съест Бинки?
   - Ну, не обязательно лиса, - ответила Лаванда, поднимая на Гермиону глаза, из которых струились слёзы, - но я очень боялась, что он умрёт!
   - О, - сказала Гермиона. И снова помолчала. А затем...
   - Бинки был старый кролик?
   - Н-нет! - всхлипнула Лаванда. - Он... он был ещё крольчонок!
   Парватти обняла её крепче.
   - Тогда почему ты боялась, что он умрёт? - спросила Гермиона.
   Парватти обожгла её гневным взглядом.
   - Взгляните на это с логической точки зрения, - Гермиона обращалась ко всем собравшимся. - Бинки ведь умер не сегодня, правда? Лаванда только узнала об этом сегодня... - Лаванда громко зарыдала, - и она безусловно не могла с ужасом ждать этого, потому что это известие было для неё неожиданным...
   - Не обращай внимания на Гермиону, Лаванда, - громко перебил Рон, - она не понимает, что чужие домашние животные могут что-то значить для своих хозяев.
   В этот момент профессор МакГонаголл открыла дверь своего кабинета - и очень кстати - Рон с Гермионой волками воззрились друг на друга. Войдя в класс, они сели по разные стороны от Гарри и не разговаривали на протяжении всего занятия.
   Гарри ещё не решил, что сказать профессору МакГонаголл, а уже прозвенел колокол, возвещавший конец урока. Но она подняла вопрос о Хогсмёде сама.
   - Минуточку, пожалуйста! - крикнула она собравшимся уходить. - Как учащиеся моего колледжа, вы должны представить разрешения на посещение Хогсмёда мне до Хэллоуина. Не забудьте, если нет разрешения, то в деревню ходить нельзя!
   Невилль поднял руку.
   - Профессор, пожалуйста, я... я, кажется, потерял...
   - Твоя бабушка прислала разрешение мне лично, Длиннопопп, - сказала профессор МакГонаголл. - Она решила, что так надёжнее. Что ж, это всё, можете расходиться.
   - Попроси её сейчас, - прошипел Рон.
   - Да, но... - начала Гермиона.
   - Давай, Гарри, - упрямо сказал Рон.
   Гарри подождал, пока все уйдут из кабинета, а затем, нервничая, приблизился к столу МакГонаголл.
   - Что, Поттер?
   Гарри сделал глубокий вдох.
   - Профессор, мои дядя и тётя... э-э-э... забыли подписать разрешение, - пробормотал он.
   Профессор МакГонаголл глянула на него поверх кввадратных очков, но ничего не сказала.
   - Поэтому... э-э-э... как вы думаете, может быть, я... может быть, мне... можно пойти в Хогсмёд?
   Профессор МакГонаголл опустила глаза и начала перебирать бумажки на столе.
   - Боюсь, что нет, Поттер, - ответила она. - Вы же слышали мои слова. Если разрешения нет, то в деревню ходить нельзя. Таковы правила.
   - Но... профессор, мои дядя с тётей... вы же знаете, они муглы, они не понимают про... про “Хогварц” и про разрешения, - замямлил Гарри, а Рон подбадривал его энергичными кивками, - если бы разрешили вы...
   - Но я не разрешаю, - отрезала профессор МакГонаголл, вставая и аккуратно складывая бумаги в ящик стола. - В разрешении указано, что оно должно быть подписано родителем или опекуном. - Она повернулась к мальчику со странным выражением на лице. Была ли это жалость? - Извините, Поттер, но это моё окончательное решение. И лучше поторопитесь, а то опоздаете на следующий урок.
   Больше ничего нельзя было поделать. Рон одарил профессора МакГонаголл множеством прозвищ, вызвавших жесточайшее раздражение у Гермионы; Гермиона ходила с выражением “всё-что-ни-делается-то-к-лучшему” на лице, из-за чего Рон злился ещё больше, а Гарри пришлось терпеть всеобщие громкие и радостные обсуждения, кто что предпримет первым делом, как только попадёт в Хогсмёд.
   - Зато будет пир, - попытался утешить Гарри Рон. - Вечером, по поводу Хэллоуина.
   - Угу, - мрачно ответил Гарри. - Классно.
   Пир на Хэллоуин, всегда замечательное событие, был бы куда приятнее, если бы Гарри, подобно остальным, пришёл на него после целого дня, проведённого в Хогсмёде. Как бы его ни утешали, легче от этого не становилось. Дин Томас, обладавший особенными способностями во владении пером, предложил подделать подпись дяди Вернона на разрешении, но, поскольку Гарри уже сказал профессору МакГонаголл, что разрешение не подписано, толку от предложения Дина не было никакого. Рон - не вполне от чистого сердца - посоветовал воспользоваться плащом-невидимкой, но Гермиона зарубила идею на корню, напомнив Рону слова Думбльдора, что для дементоров это не преграда. Самыми неудачными были утешения Перси.
   - Все так суетятся по поводу Хогсмёда, - сказал он серьёзно, - но, уверяю тебя, Гарри, там нет ничего особенного. Да, действительно, в кондитерской очень здорово, и в Хохмазине у Зонко есть всякие весьма опасные штучки, и Шумный Шалман, конечно, стоит разочек посетить, но, в самом деле, Гарри, кроме этого, ничего интересного.
   Утром в Хэллоуин Гарри проснулся вместе с остальными и пошёл завтракать, находясь в состоянии глубочайшей депрессии, но стараясь вести себя как обычно.
   - Мы принесём тебе всяких сладостей из “Рахатлукулла”, - пообещала Гермиона, умиравшая от сострадания.
   - Ага, кучу, - поддержал её Рон. Перед лицом Гарриных мучений они с Гермионой наконец-то позабыли свою ссору из-за Косолапсуса.
   - Не переживайте за меня, - сказал Гарри самым, как он надеялся, небрежным тоном. - Увидимся на пиру. Желаю вам приятно провести время.
   Он проводил друзей до вестибюля, где возле входных дверей стоял Филч, смотритель, и ставил галочки против имён в списке. При этом он подозрительно всматривался в каждое лицо, чтобы наружу не пробрался никто из тех, кому не положено.
   - Остаёшься, Поттер? - крикнул Малфой из очереди, где он стоял рядом с Краббе и Гойлом. - Боишься проходить мимо дементоров?
   Гарри не обратил на него внимания и одиноко направился вверх по мраморной лестнице. Он прошёл по пустынным коридорам и вернулся в гриффиндорскую башню.
   - Пароль? - спросила Толстая Тётя, выдернутая из сладкой дремоты.
   - Майор Фортуна, - беззвучно произнёс Гарри.
   Портрет отъехал вверх, и он через отверстие пробрался в общую гостиную. Там галдели первоклассники и второклассники, а также сидели некоторые старшие ребята, которые, очевидно, посещали Хогсмёд столь часто, что это событие утеряло для них всякую прелесть.
   - Гарри! Гарри! Э-гей!
   Это крикнул Колин Криви, второклассник, боготворивший Гарри и никогда не упускавший возможности поговорить с ним.
   - Разве ты не пошёл в Хогсмёд, Гарри? Почему? Эй, - Колин с энтузиазмом показал на своих друзей, - хочешь посидеть с нами, Гарри?
   - Э-э-э... нет, спасибо, Колин, - отказался Гарри, не расположенный демонстрировать свой шрам широкой публике. - Мне... мне надо в библиотеку, у меня... много работы.
   После этих слов ничего не оставалось, кроме как развернуться и отправиться откуда пришёл.
   - Стоило меня ради этого будить! - возмутилась вслед Толстая Тётя.
   В тоске Гарри побрёл по направлению к библиотеке, однако, на полпути передумал; ему вовсе не хотелось заниматься. Он развернулся и лицом к лицу столкнулся с Филчем, судя по всему, уже проводившим в Хогсмёд последних отпускников.
   - Что ты здесь делаешь? - с подозрением рявкнул Филч.
   - Ничего, - честно ответил Гарри.
   - Ничего! - плюнул Филч, и его подбородки противно затряслись. - Так я и поверил! Рыскаешь тут... Почему ты не в Хогсмёде, не покупаешь вонючие пульки, рыгучий порошок или гремучих гусениц, как все твои отвратительные дружки?
   Гарри пожал плечами.
   - Тогда отправляйся в свою гостиную, где тебе и положено находиться! - приказал Филч. Он не сводил с Гарри яростного взгляда, пока тот не скрылся из виду.
   Но Гарри не пошёл в гостиную; он вскарабкался вверх по лестнице со смутной мыслью навестить Хедвигу в совяльне и побрёл по коридору. Вдруг из ближайшего класса донёсся чей-то голос: “Гарри?”.
   Гарри обернулся посмотреть, кто его окликнул и столкнулся с профессором Люпином, выглянувшим из дверей классной комнаты.
   - Что ты здесь делаешь? - спросил Люпин с совершенно иным выражением, чем Филч. - А где Рон и Гермиона?
   - В Хогсмёде, - деланно-небрежно ответил Гарри.
   - О, - сказал Люпин. Он молча оглядел Гарри. - Может быть, зайдёшь ко мне? Мне только что доставили загрыбаста для следующего занятия.
   - Кого? - переспросил Гарри.
   Он прошёл в кабинет Люпина. В углу стоял очень большой аквариум. Отвратительное зелёное создание с острыми маленькими рожками прижимало морду к стеклу, корчило рожи и шевелило длинными тонкими пальцами.
   - Водяной демон, - объяснил Люпин, внимательно рассматривая загрыбаста. - Я думаю, с ним не будет никаких сложностей, после того, как мы изучили капп. Хитрость в том, чтобы разбить его хватку. Видишь, какие у него противоестественно-длинные пальцы? Сильные, но очень хрупкие.
   Загрыбаст оскалил зелёные зубы, а потом зарылся под клубок водорослей в углу аквариума.
   - Выпьешь чаю? - спросил Люпин, оглядываясь в поисках чайника. - Я как раз собирался заварить.
   - Ладно, - неуклюже согласился Гарри.
   Люпин постучал по чайнику волшебной палочкой, и из носика внезапно повалил пар.
   - Присаживайся, - сказал Люпин, снимая крышку с запылённой жестяной банки. - Боюсь, у меня только пакетики... но заварки, как я полагаю, с тебя уже довольно?
   Гарри взглянул на него. Глаза Люпина хитро поблескивали.
   - Откуда вы знаете? - поинтересовался Гарри.
   - Профессор МакГонаголл рассказала, - объяснил Люпин, передавая Гарри надколотую кружку с чаем. - Ты не испугался?
   - Нет, - ответил Гарри.
   Он собрался было рассказать профессору Люпину о собаке, которую видел в Магнолиевом проезде, но передумал. Не хотелось выглядеть трусом перед Люпином, тем более, что преподаватель и так уже счёл его неспособным иметь дело с вризраком.
   Эти раздумья, судя по всему, отразились у него на лице, потому что Люпин спросил:
   - Тебя что-то тревожит, Гарри?
   - Нет, - соврал Гарри. Он отпил глоток, глядя на загрыбаста, грозившего ему кулаком. - Да, - внезапно признался он, опустив кружку на стол Люпина. - Помните тот день, когда мы боролись с вризраком?
   - Да, - медленно кивнул Люпин.
   - Почему вы не позволили мне вступить? - резко спросил Гарри.
   Люпин поднял брови.
   - Я думал, это очевидно, Гарри, - сказал он удивлённо.
   Гарри, ожидавший, что Люпин будет всё отрицать, растерялся.
   - Почему? - снова спросил он.
   - Хм, - Люпин слегка нахмурился, - я решил, что вризрак при виде тебя примет обличье Лорда Вольдеморта.
   Гарри уставился на него. Он не только не ждал подобного ответа, но и поразился, что Люпин вслух назвал Вольдеморта по имени. До сего момента, на памяти Гарри на такое отваживался один лишь Думбльдор (и сам Гарри).
   - Очевидно, я ошибался, - признал Люпин, всё ещё глядевший на Гарри, наморщив лоб. - Я просто опасался за последствия, если Лорд Вольдеморт материализуется в классе. Я боялся, что ребята запаникуют.
   - Я вовсе не думал о Вольдеморте, - честно признался Гарри. - Я... вспомнил дементоров.
   - Понятно, - задумчиво протянул Люпин. - Хм... это впечатляет. - Он едва заметно улыбнулся, заметив, как удивился Гарри. - Это значит, что больше всего на свете ты боишься страха как такового. Очень мудро, Гарри.
   Гарри не знал, что на это ответить, поэтому отпил ещё немного чая.
   - Стало быть, ты решил, что я счёл тебя неспособным справиться с вризраком? - продолжал проницательный Люпин.
   - Ну... да, - признался Гарри. Он вдруг почувствовал себя много лучше. - Профессор Люпин, вы знаете дементоров...
   Его перебил стук в дверь.
   - Войдите, - крикнул Люпин.
   Дверь открылась, и вошёл Злей. Он нёс слегка дымившийся кубок. При виде Гарри Злей остановился и сузил чёрные глаза.
   - А-а, Злодеус, - улыбнулся Люпин. - Огромное спасибо. Будьте любезны, поставьте это на стол.
   Злей поставил дымящийся кубок, перебегая взглядом от Люпина к Гарри и обратно.
   - Я демонстрировал Гарри моего загрыбаста, - приятным голосом поведал Люпин, показывая на аквариум.
   - Превосходно, - буркнул Злей, даже не взглянув в ту сторону. - Вы должны выпить это прямо сейчас, Люпин.
   - Да, да, обязательно, - заверил Люпин.
   - Я сделал полный котёл, - продолжил Злей, - на случай, если вам понадобится ещё.
   - Я, скорее всего, выпью ещё завтра. Большое спасибо, Злодеус.
   - Не стоит благодарности, - ответил Злей, но в его глазах было выражение, совершенно не понравившееся Гарри. Злей, пятясь, вышёл из комнаты, настороженно и без улыбки в лице.
   Гарри с любопытством посмотрел на кубок. Люпин улыбнулся.
   - Профессор Злей любезно приготовил для меня одно снадобье, - сказал он. - Сам я никогда не был в этом особенно силён. А это зелье - невероятно сложное. - Он взял кубок в руки и понюхал. - Жалко, что с сахаром оно теряет силу, - добавил он, когда после первого же осторожного глотка его сильно передёрнуло.
   - А зачем?... - начал Гарри. Люпин посмотрел на него и ответил на незаконченный вопрос.
   - Последнее время мне что-то не по себе, - объяснил он. - Помогает только это снадобье. Мне очень повезло, что вместе со мной работает профессор Злей; не так-то много найдётся колдунов, способных его приготовить.
   Профессор Люпин отхлебнул ещё, и у Гарри появилось сумасшедшее желание выбить кубок у него из рук.
   - Профессор Злей очень интересуется силами зла, - выпалил он.
   - Правда? - Выказав лишь самую малую заинтересованность, Люпин глотнул ещё немного.
   - Некоторые считают... - Гарри заколебался, но потом очертя голову продолжил:
   - некоторые считают, что он готов на всё, лишь бы получить должность преподавателся защиты от сил зла.
   Люпин осушил кубок и сделал гримасу.
   - Отвратительно, - сказал он. - Что ж, Гарри, мне нужно вернуться к работе. Увидимся позже, на пиру.
   - Хорошо, - ответил Гарри, ставя на стол свою кружку.
   Пустой кубок всё ещё дымился.
   - Это тебе, - сказал Рон. - Набрали столько, сколько смогли унести.
   К Гарри на колени посыпался яркий, разноцветный дождь всяких сладостей. Уже наступили сумерки; Рон с Гермионой только что ввалились в общую гостиную, розовощёкие от холодного ветра, счастливые как никогда.
   - Спасибо, - поблагодарил Гарри, взяв в руки пакетик с маленькими чёрными перечными постреляками. - На что похож Хогсмёд? Где вы побывали?
   Они побывали - везде! У Дервиша и Гашиша, в магазине волшебного оборудования; в Хохмазине Зонко; в “Трёх метлах” - пили горячий усладэль из больших кружек; и во многих других местах.
   - А почтовое отделение, Гарри! Там сотни две сов, не меньше, все сидят на полках, на каждой нанесён цветовой код, в зависимости от того, как быстро надо доставить письмо!
   - А в “Рахатлукулле” появился новый сорт ирисок; они бесплатно давали попробовать, вот кусочек, смотри!...
   - Кажется, мы видели людоеда, честно, в “Трёх мётлах” кого только нет!...
   - Жалко, что нельзя было принести тебе усладэля, так здорово согревает...
   - А что ты делал? - озабоченно спросила Гермиона. - Уроки?
   - Нет, - ответил Гарри. - Пил чай с Люпином у него в кабинете. А потом пришёл Злей...
   Он рассказал про кубок. Рон разинул рот.
   - И Люпин выпил? - поразился он. - Совсем с ума сошёл?
   Гермиона поглядела на часы.
   - Знаете, лучше бы нам поторопиться, пир начнётся через пять минут... - И они поскорее вылезли в дыру за портретом и влились в толпу, продолжая обсуждать Злея.
   - Если он... ну, вы понимаете... - Гермиона понизила голос и испуганно оглянулась по сторонам, - если он хотел отравить Люпина.... он не стал бы это делать на глазах у Гарри.
   - Да, наверно, - согласился Гарри. Они достигли вестибюля и прошли в Большой зал, украшенный многими сотнями тыкв со свечами внутри, облаками трепещущих крылышками летучих мышей и многочисленными узкими оранжевыми лентами, лениво плавающими под штормовым потолком подобно водяным змеям.
   Угощение было великолепным; даже Рон с Гермионой, до отвала наевшиеся сладостей в “Рахатлукулле”, всё-таки умудрились впихнуть в себя по две порции каждого блюда. Гарри постоянно посматривал на учительский стол. Профессор Люпин был весел и выглядел не хуже обычного; он оживлённо беседовал с крошечным профессором Флитвиком, преподавателем заклинаний. Гарри перевёл взгляд дальше, к тому месту, где сидел Злей. Ему кажется или Злей действительно чересчур часто взглядывает на Люпина?
   Пир закончился спектаклем, устроенным привидениями “Хогварца”. Они дружно выскользнули из стен и продемонстрировали трансформационное скольжение; большой успех выпал на долю Почти Безголового Ника, гриффиндорского призрака, представившего сцену собственного незадавшегося обезглавливания.
   В такой приятный вечер даже Малфой не сумел испортить Гарри настроения, хотя и прокричал громко, на весь зал: “Дементоры велели кланяться, Поттер!”.
   Гарри, Рон и Гермиона вслед за остальными гриффиндорцами отправились обычной дорогой к себе в башню, но, дойдя до коридора, в конце которого висел портрет Толстой Тёти, обнаружили там столпотворение.
   - Почему никто не проходит? - ничего не понимая, спросил Рон.
   Гарри поверх голов постарался разглядеть, в чём дело. Похоже, портрет был закрыт.
   - Пропустите, пожалуйста, - донёсся голос Перси, и вот уже он сам важно протиснулся вперёд. - Что за задержка? Не могли же вы все забыть пароль - позвольте, я лучший ученик...
   И тут вдруг мёртвое молчание овладело собравшимися, начиная с самых ближних к портрету рядов, как будто холод, быстро распространившись, заморозил толпу. Стало слышно, как Перси сказал неожиданно звонким голосом:
   - Кто-нибудь, позовите профессора Думбльдора. Скорее.
   Головы повернулись; задние ряды встали на цыпочки.
   - Что случилось? - спросила только что подошедшая Джинни.
   Секунду спустя прибыл профессор Думбльдор и стремительно прошёл к портрету; гриффиндорцы прижались друг к другу, освобождая ему проход, а Гарри, Рон и Гермиона продвинулись вперёд, чтобы посмотреть, в чём дело.
   - О, бо... - Гермиона схватила Гарри за руку.
   Толстая Тётя исчезла с портрета, изрезанного так жестоко, что полоски холста валялись по всему полу; большие куски были начисто оторваны.
   Думбльдор быстро оглядел изуродованную картину, обернулся с очень трагичным видом и встретился взглядом с профессорами МакГонаголл, Люпином и Злеем, торопливо приближавшимися к месту происшествия.
   - Нужно найти её, - приказал Думбльдор. - Профессор МакГонаголл, пожалуйста, немедленно отыщите мистера Филча и попросите его обыскать все картины замка - нет ли где Толстой Тёти.
   - Вам повезёт, если вы её найдёте! - раздался гадкий голос.
   Это выкрикнул полтергейст Дрюзг. Он барахтался в воздухе, явно наслаждаясь жизнью, как, впрочем, и всегда, когда он сталкивался с разрушением или несчастьем.
   - Что ты имеешь в виду, Дрюзг? - спокойно спросил Думбльдор, и ухмылка слиняла с лица полтергейста. Он не осмеливался дразнить Думбльдора. Вместо этого он заговорил елейным тоном, который был ничуть не лучше, чем гаденькое хихикание.
   - Ей стыдно, Ваше Директорство, сэр. Не хочет показываться на глаза. Видел, как она убегала по пейзажу на четвёртом этаже, сэр, петляя между деревьями. Кричала ужасно, - радостно поведал Дрюзг. - Бедняжка, - прибавил он неубедительно.
   - Она сказала, кто это сделал? - невозмутимо спросил Думбльдор.
   - О, да, всепрофессорший, - ответил Дрюзг тоном человека, баюкающего на руках огромную бомбу. - Понимаете, он жутко разозлился, когда она его не пропустила. - Дрюзг кувыркнулся в воздухе и ухмыльнулся профессору Думбльдору между собственных ног. - Ужасный у него характер, у этого Сириуса Блэка.