Площадь Мракэнтлен, дом 12

   - А что это такое, Орден?... - начал было Гарри.
   - Тихо, парень! Не здесь! - зарычал Хмури. - Погоди, пока войдём в дом!
   Он вырвал листок из рук Гарри и поджёг его волшебной палочкой. Бумажка, быстро съёживаясь в языках пламени, полетела на землю. Гарри перевёл взгляд на окружавшие площадь здания. Они сейчас стояли перед домом № 11; он посмотрел налево и увидел номер 10; на доме справа, однако, стоял номер 13.
   - Но где же?...
   - Подумай о том, что ты только что выучил наизусть, - тихо сказал Люпин.
   Гарри проговорил про себя заученную фразу и, на словах «площадь Мракэнтлен, дом № 12», увидел, что между домами одиннадцать и тринадцать, из ниоткуда, начала появляться весьма непрезентабельная дверь, а за ней, очень скоро, грязные стены и немытые окна. Новый дом, как воздушный шар, вырастал прямо на глазах, и теснил соседние дома. Глаза Гарри расширились от изумления. Но стереосистема в доме № 11 грохотала как ни в чем не бывало - видимо, проживающие там муглы ничего не заметили.
   - Давай, давай, скорей, - заторопил Хмури, подталкивая Гарри в спину.
   Гарри поднялся по стёсанным каменным ступеням, разглядывая только что материализовавшуюся дверь. Чёрная краска на ней сильно потрескалась. Серебряный дверной молоток имел форму свернувшейся в клубок змеи. Ни замочной скважины, ни щели для писем не было.
   Люпин достал палочку и легонько стукнул по двери. Послышалось несколько громких, металлических щелчков и, кажется, звон цепи. Дверь со скрипом отворилась.
   - Гарри, давай быстренько внутрь, - прошептал Люпин, - только не заходи далеко и ничего не трогай.
   Перешагнув порог, Гарри очутился в почти непроницаемой темноте холла. Он почувствовал запах пыли, гнили, сырости; запах древнего, необитаемого жилища. Он оглянулся через плечо и увидел, как заходят в дом остальные. Люпин и Бомс несли сундук и клетку Хедвиги. Хмури стоял на верхней ступени лестницы и выпускал на волю световые шары, стремительно улетавшие к колбам уличных фонарей. Площадь снова озарилась оранжевым светом; Хмури, хромая, вошёл в дом и закрыл за собой дверь. В холле стало совершенно темно.
   - Дай-ка...
   Хмури постучал Гарри по макушке волшебной палочкой; по спине побежали горячие струйки - прозачаровальное заклятие было снято.
   - А теперь стойте все смирно, пока я не зажгу свет, - шёпотом сказал Хмури.
   Оттого, что все говорили приглушёнными голосами, у Гарри появилось неприятное ощущение, будто они пришли в дом к умирающему. Раздалось тихое шипение, и сейчас же по стенам зажглись старомодные газовые лампы, бросавшие тусклый, мерцающий свет на отклеивающиеся обои и протёртый до дыр ковёр длинного, мрачного холла. Под потолком виднелась огромная, опутанная паутиной люстра, а на стенах свисали с крюков почерневшие от времени портреты. Под плинтусами что-то шуршало. Люстра и канделябр на шатком столике, как и дверной молоток, имели форму змей.
   Послышались торопливые шаги, и из двери в дальнем конце холла вышла миссис Уэсли, мама Рона. Лучась радостью, она кинулась навстречу вошедшим. Гарри заметил, что со времени их последней встречи она сильно побледнела и похудела.
   - О, Гарри, как же я рада тебя видеть! - прошептала она и крепко сжала его в объятиях, а после отстранила от себя, поглядела внимательно и продолжила: - Что-то ты осунулся, надо будет тебя подкормить, вот только, боюсь, ужин ещё не скоро.
   Она повернулась к взрослым колдунам, стоявшим позади Гарри, и взволнованным шёпотом сообщила:
   - Он только что прибыл, собрание началось.
   За спиной Гарри раздались взволнованные восклицания, и все торопливо зашагали мимо него к двери, откуда только что вышла миссис Уэсли. Гарри хотел было пойти следом, но миссис Уэсли остановила его.
   - Нет, Гарри, собрание только для членов Ордена. Рон с Гермионой наверху, подожди пока с ними, а потом будем ужинать. И, пожалуйста, не разговаривай громко в холле, - добавила она настойчивым шёпотом.
   - Почему?
   - Чтобы ничего не разбудить.
   - Как это?...
   - Потом объясню, сейчас некогда, мне надо на собрание - вот только покажу, где ты будешь спать.
   Прижимая палец к губам и передвигаясь на цыпочках, она провела его мимо двух длинных, проеденных молью, портьер, за которыми, как предположил Гарри, должна была находиться ещё одна дверь. Затем, обогнув подставку для зонтов, сильно напоминавшую отрубленную ногу тролля, они стали подниматься по неосвещённой лестнице вдоль ряда декоративных тарелок, из которых торчали сушёные головы. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это головы домовых эльфов с одинаковыми, очень похожими на свиные рыльца, носами.
   С каждой ступенькой удивление Гарри росло. Зачем они здесь, в доме, явно принадлежащем чернейшему из магов?
   - Миссис Уэсли, почему?...
   - Дорогой, Рон с Гермионой тебе всё объяснят, а мне и правда надо бежать, - рассеянно прошептала миссис Уэсли. - Вот, - они поднялись на площадку второго этажа, - твоя дверь - справа. Когда собрание кончится, я приду.
   Она сразу же пошла вниз.
   Гарри пересёк грязную лестничную площадку, повернул дверную ручку в форме змеиной головы и открыл дверь.
   Перед ним, как видение, мелькнула мрачная комната с высокими потолками и двумя одинаковыми кроватями; затем раздался громкий клёкот и ещё более громкий вопль, и Гарри перестал видеть что бы то ни было, кроме густой массы кудрявых волос. Бросившаяся с объятиями Гермиона чуть не сбила Гарри с ног, при этом крошечная сова Рона, Свинринстель, от восторга выписывала бешеные круги над их головами.
   - ГАРРИ! Рон, он уже здесь, Гарри здесь! Мы не слышали, как вы вошли! О-о, как ты? Ты в порядке? Ты очень злишься? Знаю, что очень, мы писали такие никчёмные письма... но мы не могли тебе ничего рассказать, Думбльдор взял с нас клятву не говорить, о-о, мы столько всего должны тебе рассказать, и ты тоже... Дементоры! Когда мы узнали... и ещё это дисциплинарное слушание... самое настоящее безобразие, я все законы просмотрела, тебя не могут исключить, просто не имеют права, в декрете о разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних оговорено, что в опасных для жизни ситуациях...
   - Гермиона, он же задохнётся, - сказал широко улыбающийся Рон, закрывая за Гарри дверь. За прошедший месяц он подрос как минимум на несколько дюймов и стал ещё больше похож на каланчу. А вот длинный нос, ярко-рыжие волосы и веснушки остались прежними.
   Сияющая от радости Гермиона отпустила Гарри, но, прежде чем она успела произнести ещё хоть слово, раздался громкий шорох крыльев, и нечто снежно-белое, слетев со шкафа, мягко опустилось ему на плечо.
   - Хедвига!
   Белая сова защёлкала клювом и принялась нежно щипать хозяина за ухо. Гарри ласково гладил её красивые перья.
   - Она нам тут такие сцены закатывала, - сообщил Рон. - Когда принесла твои последние письма, чуть до смерти не заклевала, вот смотри...
   Он продемонстрировал Гарри правый указательный палец с наполовину зажившей, но очень глубокой раной.
   - Какая неприятность, - процедил Гарри. - Уж прости - но я, знаешь ли, хотел получить ответ.
   - Мы очень хотели написать, честно, - принялся уверять Рон. - Гермиона уже на стенку лезла, говорила, что ты можешь сделать какую-нибудь глупость, если и дальше не будешь получать известий, но Думбльдор...
   - ...взял с вас клятву не говорить, - закончил за него Гарри. - Я помню.
   Теплота в груди, которую он почувствовал при виде своих лучших друзей, вдруг исчезла, уступив место ледяной ярости. Он столько времени мечтал с ними встретиться, а теперь... Пожалуй, он даже хотел бы, чтобы они ушли и оставили его в покое.
   Повисло напряжённое молчание. Гарри, ни на кого не глядя, машинально перебирал перья Хедвиги.
   - Но он думал, что так будет лучше всего, - почти не слышно пролепетала Гермиона. - В смысле, Думбльдор.
   - Ага, - сказал Гарри. На её руках он, без капли сочувствия, тоже заметил следы клюва Хедвиги.
   - По-моему, он считает, что у муглов ты в наибольшей безопасности... - начал Рон.
   - Да что ты? - Гарри поднял брови. - А скажи, на кого-нибудь из вас в это лето нападали дементоры?
   - Нет, но... поэтому он и приставил к тебе людей из Ордена для постоянного наблюдения...
   Внутренности Гарри ухнули вниз, как если бы он, спускаясь по лестнице, нечаянно пропустил ступеньку. Так, значит, все знали, что за ним следят, - кроме него самого.
   - Только это не помогло, - заявил Гарри, изо всех сил стараясь не раскричаться. - В конечном итоге мне пришлось самому о себе позаботиться, не так ли?
   - Он жутко рассердился, - сказала Гермиона голосом, преисполненным благоговейного ужаса, - Думбльдор. Мы сами видели. Когда узнал, что Мундугнус ушёл с дежурства до конца смены. Это было что-то страшное.
   - А я рад, что Мундугнус ушёл, - холодно отозвался Гарри. - А то мне не пришлось бы колдовать, и Думбльдор, наверно, так бы и продержал меня на Бирючиновой до конца лета.
   - А ты... не боишься дисциплинарного слушания? - тихо спросила Гермиона.
   - Нет, - с вызовом солгал Гарри. Со счастливой Хедвигой на плече, он отошёл от Рона с Гермионой и принялся осматриваться. Увы, вид этой комнаты едва ли мог поднять настроение. Здесь было темно и сыро. Покрытые лупящейся краской стены украшал лишь большой кусок пустого холста в резной раме. Гарри прошёл мимо него, и ему показалось, что из невидимой глубины картины раздалось противное хихиканье.
   - И почему же Думбльдору так сильно хотелось держать меня в неведении? - спросил Гарри, всё ещё стараясь, чтобы его голос звучал как обычно. - Вы... э-э... не дали себе труда поинтересоваться?
   Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы заметить взгляд, которым обменялись Рон с Гермионой. Этот взгляд означал, что он ведёт себя именно так, как они и боялись. Но это мало что изменило.
   - Мы говорили Думбльдору, что хотим тебе всё рассказать, - попытался оправдаться Рон. - Честно. Но он сейчас так занят. С тех пор как мы здесь, мы и видели-то его всего два раза, и то у него не было на нас времени, он только заставил нас поклясться, что мы не станем сообщать тебе в письмах ничего важного, на случай, если совы будут перехвачены.
   - Вот только не рассказывайте, что, кроме сов, у него не было другого способа со мной связаться, - заявил Гарри. - Захотел бы, обошёлся бы и без них.
   Глянув на Рона, Гермиона сказала:
   - Я тоже об этом думала. Но он не хотел, чтобы ты знал хоть что-нибудь.
   - Может быть, он мне не доверяет, - бросил Гарри, наблюдая за выражениями их лиц.
   - Ты что, дурак? - растерялся Рон.
   - Или думает, что я не способен о себе позаботиться.
   - Конечно, он так не думает! - вскричала Гермиона.
   - А почему же тогда вы во всём участвуете, а я сижу у Дурслеев? - сбивчиво заговорил Гарри, с каждым словом повышая голос. - Почему вам можно знать всё, а мне ничего?
   - Это не так! - перебил его Рон. - Мама и близко не подпускала нас к собраниям, она говорит, что мы ещё малень...
   Но Гарри, не помня себя, начал орать:
   - ТАК, ЗНАЧИТ, ВАС НЕ ПУСКАЛИ НА СОБРАНИЯ?! ГОРЕ-ТО КАКОЕ! ЗАТО ВЫ БЫЛИ ЗДЕСЬ! ВМЕСТЕ! А Я ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ ПРОТОРЧАЛ У ДУРСЛЕЕВ! А Я, УЖ КАК-НИБУДЬ, УМЕЮ ПОБОЛЬШЕ ВАШЕГО! И ДУМБЛЬДОР ЭТО ЗНАЕТ! КТО ВЫЗВОЛИЛ ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ? КТО УНИЧТОЖИЛ РЕДДЛЯ? КТО СПАС ВАС ОБОИХ ОТ ДЕМЕНТОРОВ?
   Казалось, из него неудержимо лились все обиды, копившиеся целый месяц: и тревога от отсутствия новостей, и досада на друзей, что они проводят время вместе без него, и возмущение оттого, что за ним следили, а он ничего не знал... Все чувства, которых он почти стыдился, внезапно вырвались из-под контроля. Хедвига, испугавшись крика, улетела обратно на шкаф; Свинринстель тревожно застрекотал и принялся нарезать круги ещё быстрее.
   - КТО СРАЖАЛСЯ С ДРАКОНАМИ, СФИНКСАМИ И ПРОЧЕЙ НЕЧИСТЬЮ? КТО БЫЛ СВИДЕТЕЛЕМ ЕГО ВОЗВРАЩЕНИЯ? КТО СУМЕЛ ОТ НЕГО ВЫРВАТЬСЯ? Я!
   Растерянный Рон стоял с полуоткрытым ртом, явно не зная, что сказать. Глаза Гермионы быстро наполнялись слезами.
   - ТАК ЧТО ОБО МНЕ БЕСПОКОИТЬСЯ? ЗАЧЕМ МНЕ О ЧЁМ-ТО РАССКАЗЫВАТЬ?
   - Гарри, мы хотели тебе рассказать, правда... - начала Гермиона.
   - ЗНАЧИТ, НЕ ОЧЕНЬ-ТО СИЛЬНО ХОТЕЛИ! ИНАЧЕ ЧТО-НИБУДЬ, ДА ПРИСЛАЛИ БЫ! НО ВЕДЬ ДУМБЛЬДОР ВЗЯЛ С ВАС КЛЯТВУ...
   - Но он и в самом деле...
   - Я ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ СИДЕЛ НА БИРЮЧИНОВОЙ! ТАСКАЛ ГАЗЕТЫ ИЗ УРН, ЧТОБЫ УЗНАТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ!...
   - Мы хотели...
   - ПОЛАГАЮ, ВАМ БЕЗ МЕНЯ БЫЛО ОЧЕНЬ ВЕСЕЛО? УЮТНЕНЬКО?
   - Но, правда же...
   - Гарри, нам очень, очень жаль! - в отчаянии воскликнула Гермиона. На глазах у неё ярко блестели слёзы. - И ты совершенно прав - если бы так поступили со мной, я была бы в бешенстве!
   Гарри некоторое время сверлил её гневным взглядом, потом отвернулся и заходил по комнате. Со шкафа неслось мрачное уханье Хедвиги. В комнате повисло долгое молчание, прерываемое лишь траурным скрипом половиц под ногами у Гарри.
   - Что это вообще за место? - отрывисто спросил он у Рона и Гермионы.
   - Штаб-квартира Ордена Феникса, - поспешно ответил Рон.
   - Кто-нибудь собирается мне объяснить, что за Орден такой? Или это тоже нельзя?...
   - Это тайное общество, - заторопилась Гермиона, - во главе - Думбльдор, он его основатель. В него входят люди, которые сражались против Сам-Знаешь-Кого в прошлый раз.
   - Кто именно? - Гарри встал посреди комнаты, сунув руки в карманы.
   - Их довольно много...
   - Мы знаем примерно двадцать человек, - сказал Рон, - но думаем, что всего их больше.
   Гарри продолжал сверлить их взглядом.
   - Ну? - требовательно бросил он, переводя глаза с одного на другого.
   - Э-м-м, - замялся Рон. - Что ну?
   - Вольдеморт, вот что! - яростно закричал Гарри, и Рон с Гермионой вздрогнули. - Что про него известно? Где он? Что делается для того, чтобы его обезвредить?
   - Мы же сказали, нас не пускают на собрания Ордена, - взволнованно заговорила Гермиона. - Поэтому подробности нам неизвестны... но общее представление мы имеем, - спешно добавила она, увидев, какое выражение появилось на лице Гарри.
   - Понимаешь, Фред с Джорджем изобрели подслуши, - пояснил Рон. - На редкость полезная вещь.
   - Подслуши?...
   - Специальные уши для подслушивания. Только пришлось прекратить ими пользоваться - мама узнала. Она впала в настоящее бешенство. Чуть не выкинула всё на помойку, но Фред с Джорджем успели кое-что попрятать. Но ещё до этого мы успели довольно много разведать. Мы знаем, что одни люди из Ордена следят кое за кем из бывших Упивающихся Смертью, ведут на них досье...
   - Другие набирают новых рекрутов, - продолжила Гермиона.
   - А третьи что-то охраняют, - закончил Рон. - Они постоянно говорили про дежурства.
   - Может, не что-то, а меня? - саркастически осведомился Гарри.
   - Действительно, - протянул Рон с видом человека, на которого снизошло откровение.
   Гарри фыркнул. И снова заходил по комнате, глядя куда угодно, только не на Рона с Гермионой.
   - Если вас не пускали на собрания, чем же вы тогда занимались? - осведомился он скандальным тоном. - Вы говорили, что ужасно заняты.
   - Это правда, - заторопилась с ответом Гермиона. - Мы вычищали дом. Он много лет стоял пустой и тут, знаешь, всякое завелось. Мы обработали кухню, почти все спальни и завтра, я думаю, займёмся гостиной... А-А-А-А!
   Раздались два громких хлопка, и посреди комнаты появились близнецы Фред и Джордж, старшие братья Рона. Свинринстель оглушительно застрекотал и пулей ринулся к Хедвиге на шкаф.
   - Перестаньте так делать! - ослабевшим голосом сказала Гермиона близнецам, рыжим, как Рон, но более коренастым и не таким долговязым.
   - Салют, Гарри, - радостно поздоровался Джордж. - А мы-то гадаем, чей это сладкий голосок?
   - Не прячь злость в себе, Гарри, выплесни её наружу, - сказал сияющий Фред. - В радиусе пятидесяти миль отсюда наверняка остались люди, которые тебя ещё не слышали.
   - Вы что, сдали экзамен на аппарирование? - ворчливо поинтересовался Гарри.
   - С отличием, - кивнул Фред, державший в руках странную длинную верёвку телесного цвета.
   - По лестнице вы бы спускались всего на полминуты дольше, - недовольно сказал Рон.
   - Время - галлеоны, маленький братец, - с мудрым видом сообщил Фред. - Гарри, ты глушил нам приём. Это подслуши, - пояснил он в ответ на удивлённо поднятые брови Гарри и потряс верёвкой, медленно выползавшей за дверь. - Мы хотели узнать, о чём они там говорят.
   - Осторожнее, - предупредил Рон, глядя на подслуши, - если мама опять их заметит...
   Дверь приоткрылась, и в проём просунулась длинная рыжая грива.
   - Ой, Гарри, привет! - просияв, поздоровалась Джинни, младшая сестра Рона. - Я так и думала, что это твой голос.
   И, повернувшись к близнецам, добавила:
   - С подслушами ничего не получится. Представляете, она взяла и запечатала дверь кухни непроницаемым заклятием.
   - Ты откуда знаешь? - удивился Фред.
   - А меня Бомс научила, как проверить, - сказала Джинни. - Надо кинуть чем-нибудь в дверь и если оно не долетает, значит, дверь непроницаема. Я бросалась навозными бомбами, а они отлетают в сторону и всё тут. Так что подслуши не смогут пролезть под дверь.
   Фред тяжело вздохнул.
   - Безобразие. А я так хотел узнать, что затевает наш дорогой Злейчик.
   - Злей! - вскричал Гарри. - Он здесь?
   - Угу, - Джордж аккуратно притворил дверь и сел на кровать; Фред и Джинни сели рядом с ним. - С донесением. Сверхсекретным, разумеется.
   - Козёл, - лениво протянул Фред.
   - Он же на нашей стороне, - укорила Гермиона.
   Рон хрюкнул.
   - Это что, мешает ему быть козлом? Как он на нас смотрит, когда бывает здесь!
   - Биллу он тоже не нравится, - объявила Джинни таким тоном, словно бы это решало вопрос.
   Гнев Гарри ещё не отступил окончательно; но жажда узнать наконец что-то вразумительное пересилила желание выяснять отношения. Он сел на кровать против остальных.
   - А что, Билл здесь? - спросил он. - Я думал, он в Египте?
   - Он перевёлся на офисную работу, чтобы жить дома и работать в Ордене, - сказал Фред. - Говорит, что скучает по гробницам, но, - Фред ухмыльнулся, - здесь есть свои преимущества.
   - Какие?
   - Помнишь старушку Флёр? Флёр Делакёр? - спросил Джордж. - Она нашла работу в «Гринготтсе», чтобы усовг’шенствовать свой англи-и-ийский...
   - А Билл даёт ей частные - и частые - уроки, - заржал Фред.
   - Чарли тоже член Ордена, - сообщил Джордж, - но он пока в Румынии. Думбльдору нужно завербовать как можно больше колдунов из-за границы, и Чарли по выходным пытается выйти с ними на контакт.
   - А Перси не может этим заняться? - спросил Гарри. Насколько он знал, третий по старшинству брат Уэсли работал в департаменте международного магического сотрудничества министерства магии.
   При этих его словах все Уэсли и Гермиона обменялись многозначительными мрачными взглядами.
   - Главное, не упоминай о Перси при маме с папой, - стесняясь попросил Рон.
   - Почему?
   - Потому что тогда папа обязательно разобьёт то, что будет у него в руках, а мама начнёт плакать, - объяснил Джордж.
   - Это ужасно, - печально проговорила Джинни.
   - Думаю, про Перси мы можем забыть, - с непривычно злым лицом сказал Джордж.
   - Да что случилось-то? - спросил Гарри.
   - Перси поссорился с папой, - начал рассказывать Фред. - Я никогда не видел, чтобы папа с кем-нибудь так ругался. Это, знаешь, у нас мама любительница покричать...
   - Это случилось сразу после окончания учебного года, - продолжил Рон. - Мы уже собирались ехать в Орден. Перси приехал домой и сообщил, что его повысили...
   - Шутишь? - воскликнул Гарри.
   Он, конечно, знал, что Перси - человек в высшей степени амбициозный, но считал, что на своей первой работе тот проявил себя не самым лучшим образом, обнаружив изрядную непрозорливость. Перси не сумел понять, что действиями его начальника управляет лорд Вольдеморт (правда, в министерстве магии в это не верили - считалось, что мистер Сгорбс просто потерял рассудок).
   - Да, мы тоже удивились, - кивнул Джордж, - ведь у Перси была масса неприятностей из-за Сгорбса, расследование и всё такое прочее. Говорили, что Перси сразу должен был распознать, что у начальника свезло крышу, и доложить в вышестоящие инстанции. Но вы же знаете Перси, Сгорбс оставил его у руля, он и не жаловался.
   - Но как же он получил повышение?
   - Вот и нам было интересно, - сказал Рон, явно очень радовавшийся тому, что Гарри больше не кричит и с ним можно вести нормальную беседу. - Он явился домой чрезвычайно довольный собой - даже больше обычного, если такое можно себе представить - и сказал папе, что ему предложили должность в кабинете самого Фуджа. Должность младшего помощника министра. Для человека, год назад окончившего школу, это суперкарьера. И Перси, видимо, ждал, что папа упадёт в обморок от восторга.
   - Только этого не случилось, - хмуро пробурчал Фред.
   - Почему? - спросил Гарри.
   - Понимаешь, Фудж только и делает, что носится по министерству и следит, чтобы никто не общался с Думбльдором, - ответил Джордж.
   - В министерстве теперь и имени его нельзя произнести, - сказал Фред. - Там считают, что Думбльдор своими рассказами о том, что Сам-Знаешь-Кто вернулся, просто мутит воду.
   - Папа говорит, Фудж ясно дал понять, что те, кто заодно с Думбльдором, могут собирать манатки, - добавил Джордж.
   - И беда в том, что Фудж подозревает папу, он знает, что папа всегда был с Думбльдором в хороших отношениях, и потом, Фудж всегда считал, что папа слегка того, из-за его любви к муглам.
   - Но какое отношение это имеет к Перси? - ничего не понимая, спросил Гарри.
   - Я к этому и веду. Папа думает, что Фудж решил взять Перси к себе в кабинет только для того, чтобы шпионить за нашей семьёй - и, соответственно, за Думбльдором.
   Гарри тихо присвистнул.
   - Да, Перси это должно было понравиться.
   Рон безрадостно рассмеялся.
   - Он чуть с ума не сошёл от счастья. Но он сказал... ну, в общем, он наговорил кучу всего. Что с тех пор, как он пришёл в министерство, ему без конца приходиться страдать из-за плохой репутации папы, что у папы нет честолюбия и поэтому мы всегда были... ну, ты понимаешь... ну, то есть, что у нас было мало денег...
   - Что?! - Гарри не поверил своим ушам. Джинни зашипела, как рассерженная кошка.
   - Да, - подтвердил Рон тихо. - И хуже того. Он сказал, что папа как идиот носится с Думбльдором, а Думбльдор скоро полетит вверх тормашками, и папа полетит вместе с ним, а он - Перси - должен соблюдать лояльность по отношению к министерству. И если мама с папой собираются быть предателями, то он позаботится, чтобы все знали, что он больше не имеет ничего общего со своей семьёй. И в тот же вечер собрал вещи и ушёл. Теперь он живёт здесь, в Лондоне.
   Гарри тихо выругался. Ему никогда особенно не нравился Перси, но он не мог и вообразить, что тот способен наговорить такое мистеру Уэсли.
   - Мама страшно горюет, - без выражения продолжил Рон. - Ну, знаешь... плачет и всё такое. Она ездила в Лондон, хотела с ним объясниться, но Перси хлопнул дверью прямо ей в лицо. Уж не знаю, что он делает, когда встречает в министерстве папу... наверно, не замечает.
   - Но Перси же должен понимать, что Вольдеморт и правда вернулся, - медленно проговорил Гарри. - Он ведь не дурак и не думает, что родители будут всем рисковать просто так, без доказательств.
   - Да, кстати, в разговоре упоминалось и твоё имя, - Рон украдкой посмотрел на Гарри. - Перси сказал, что никаких доказательств, кроме твоего слова, нет и что... ну, я не знаю... в общем, что ему этого недостаточно.
   - Перси ведь верит «Прорицательской газете», - ядовито заметила Гермиона. Все закивали.
   - О чём это вы? - спросил Гарри, обводя глазами всех по очереди. Они ответили беспокойными взглядами.
   - Ты что... не получал «Прорицательскую»? - заволновалась Гермиона.
   - Почему, получал, - сказал Гарри.
   - А ты её... э-э... внимательно читал? - ещё тревожнее спросила Гермиона.
   - Ну, не от корки до корки, - уклончиво ответил Гарри. - Ведь если бы они сообщили о Вольдеморте, это было бы на первой странице, правда?
   При звуке страшного имени все вздрогнули. Гермиона торопливо продолжила:
   - Понимаешь, чтобы это понять, надо именно что читать от корки до корки, но твоё имя... м-м... упоминалось раза два в неделю, не меньше.
   - Но я не видел...
   - Нет, конечно, если ты читал только первую страницу, - Гермиона покачала головой. - Я говорю не про большие статьи. Понимаешь, они просто вставляли твоё имя там и сям, как какую-то расхожую шутку.
   - Что ты этим хочешь?...
   - Хочу сказать, что всё это довольно противно, - подчёркнуто спокойно произнесла Гермиона. -Как бы в продолжение статей Риты.
   - Но она же больше не пишет?
   - Нет, нет, она держит своё обещание... не то чтобы у неё был выбор, - удовлетворённо улыбнулась Гермиона. - Но она, так сказать, заложила фундамент того, что сейчас творится.
   - А конкретнее? - нетерпеливо спросил Гарри.
   - Помнишь, как она писала, что ты без конца падаешь в обморок из-за болей в шраме и всё в таком роде?
   - Разумеется, - ответил Гарри, который едва ли мог скоро забыть мерзкие пасквили Риты Вритер.
   - Понимаешь, они теперь пишут про тебя так, как будто ты сумасшедший, который считает себя трагическим героем и постоянно пытается привлечь к себе побольше внимания, - сказала Гермиона очень быстро, словно могла таким образом сделать свои слова менее неприятными для Гарри. - Они постоянно вставляют в текст разные ядовитые замечания по твоему поводу. Если появляется какая-то безумная история, они пишут: «сказочка, достойная Гарри Поттера», а если с кем-то что-то случается, то пишут: «будем надеяться, у него не останется шрама, а то не успеем оглянуться, как будем вынуждены его боготворить»....
   - Мне не нужно, чтобы меня боготворили... - вскипел Гарри.
   - Я знаю, - испуганно перебила Гермиона. - Я знаю, Гарри. Я просто пытаюсь дать тебе представление о том, что они делают. Их цель - чтобы тебе никто не верил. За этим - голову даю на отсечение - стоит Фудж. Министерство хочет, чтобы обыкновенные люди считали тебя глупым, смешным мальчиком, который специально рассказывает таинственные истории, потому что ему нравится быть знаменитым и он хочет оставаться в центре внимания...
   - Я не хотел... я не просил... Вольдеморта убивать моих родителей! - заикаясь от гнева, выкрикнул Гарри. - Я стал известен из-за того, что он убил мою семью, но не смог убить меня! Кому нужна такая известность? Им не приходило в голову, что я бы с большим удовольствием...
   - Гарри, мы это знаем, - серьёзно сказала Джинни.
   - И, разумеется, в газете не было ни слова о нападении дементоров, - продолжила Гермиона. - Им велели об этом молчать. А ведь это могла бы быть сенсация, подумай, вышедшие из-под контроля дементоры! Они даже не сообщили, что ты нарушил Международный Статут Секретности. Мы были уверены, что уж этого-то они не упустят, это очень вписывалось в образ на всё готового позёра. Мы думаем, сейчас они выжидают время. Вот когда тебя исключат, история сразу выйдет наружу - то есть, разумеется, я хочу сказать, если тебя исключат, - торопливо добавила она. - А это просто невозможно, если они хоть как-то соблюдают свои же собственные законы. У них против тебя ничего нет.
   Вот опять они вернулись к слушанию, а Гарри не хотел о нём вспоминать. Он задумался, как бы переменить тему, но был избавлен от необходимости что-то изобретать, потому что в это время на лестнице послышались шаги. Кто-то поднимался наверх.
   - Ой-ёй.
   Фред с силой дёрнул к себе подслуши. Раздался громкий хлопок, и они с Джорджем испарились. Пару секунд спустя на пороге появилась миссис Уэсли.
   - Собрание закончилось, пойдёмте ужинать. Гарри, все просто сгорают от желания тебя увидеть. Кстати, кто это набросал перед кухней навозных бомб?
   - Косолапсус, - не краснея, соврала Джинни. - Он так любит с ними играть.
   - А, - сказала миссис Уэсли, - я подумала, может, Шкверчок, он всё время что-то чудит. Так. Не забудьте, что в холле нельзя громко разговаривать. Джинни, какие у тебя грязные руки! Что ты только с ними делала? Будь добра, вымой их перед ужином как следует.
   Джинни, незаметно для миссис Уэсли, скорчила рожицу и, следом за матерью, вышла из комнаты. Гарри остался наедине с Роном и Гермионой. Оба глядели на него с опаской, точно опасаясь, что теперь, когда все ушли, он опять раскричится. При виде их испуганных лиц Гарри стало немного стыдно.
   - Слушайте... - пробормотал он, но Рон затряс головой, а Гермиона тихо сказала: - Мы знали, что ты будешь сердиться, Гарри, и мы на тебя не обижаемся, но только ты должен понять, что мы пытались переубедить Думбльдора...
   - Да, я понял, - коротко ответил Гарри.
   Он стал лихорадочно искать тему, которая не затрагивала бы директора их школы, потому что при одной мысли о нём душа Гарри начинала гореть от злости.
   - Кто такой Шкверчок? - спросил он.
   - Здешний домовый эльф, - ответил Рон. - Придурок. Никогда такого не встречал.
   Гермиона нахмурилась.
   - Никакой он не придурок, Рон.
   - А кто же он, если цель всей его жизни - чтобы ему, так же, как его мамаше, отрезали голову и прилепили её на тарелку над лестницей? - раздражённо бросил Рон. - Это что, нормально?
   - Ну... Да, он немного странный, но он в этом не виноват.
   Рон, повернувшись к Гарри, выкатил глаза:
   - Так. ПУКНИ. Давно не слышали.
   - Сам ты ПУКНИ! - взвилась Гермиона. - Сколько говорить: П. У. К. Н. И.! Против угнетения колдовских народов-изгоев! Девиз фронта освобождения домовых эльфов! И потом не только я, Думбльдор тоже говорит, что мы должны быть терпеливы со Шкверчком.
   - Да, да, - без интереса согласился Рон. - Пошли, я умираю от голода.
   Он первым вышел за дверь, но, раньше, чем они начали спускаться...
   - Замри! - выдохнул Рон, выбрасывая руку в сторону, чтобы задержать Гарри и Гермиону. - Они ещё в холле, давайте послушаем.
   Все трое осторожно перегнулись через перила. В тёмном холле толпилось множество колдунов и ведьм, среди которых был и весь авангард. Все возбуждённо о чём-то шептались. В самом центре Гарри заметил чёрную голову с сальными волосами и выступающим вперёд носом. Это был самый нелюбимый его учитель, профессор Злей. Гарри сильнее перегнулся через перила. Ему было очень интересно, чем занимается Злей в Ордене Феникса...
   И тут, прямо перед носом у Гарри, вниз поползла телесного цвета верёвка. Подняв глаза, он увидел на площадке верхнего этажа близнецов, осторожно спускающих подслуши к тесной толпе колдунов. К сожалению, через секунду толпа двинулась к выходу и скрылась из виду.
   - Блин, - донёсся до Гарри шёпот Фреда, вздёрнувшего подслуши обратно.
   Внизу открылась и закрылась дверь.
   - Злей никогда не остаётся ужинать, - тихо поведал Гарри Рон. - И слава богу. Пошли.
   - Гарри, не забудь, что в холле нужно приглушать голос, - шёпотом напомнила Гермиона.
   Они прошли мимо голов домовых эльфов и увидели у входной двери Люпина, миссис Уэсли и Бомс, волшебными палочками запиравших многочисленные замки и засовы.
   - Мы ужинаем на кухне, - прошептала миссис Уэсли, встречая ребят у подножья лестницы. - Гарри, детка, пройди, пожалуйста, на цыпочках, вон к той двери...
   БУМ-М!
   - Бомс! - в отчаянии всплеснула руками миссис Уэсли, оборачиваясь назад.
   - Простите! - застонала Бомс, лежавшая на полу. - Дурацкая подставка! Второй раз об неё спотыкаюсь...
   Но всё прочее, что она собиралась сказать, потонуло в невероятном, леденящем кровь, ужасающем вое.
   Проеденные молью портьеры, мимо которых Гарри проходил раньше, распахнулись, но за ними оказалась не дверь. В первую секунду Гарри подумал, что за ними окно - окно, из которого высовывается старуха в чёрном чепце и орёт, орёт, так, как будто её пытают - но потом он осознал, что это всего-навсего портрет в натуральную величину, самый живой и самый неприятный портрет из всех, которые он когда-либо видел.
   Изо рта старухи капала слюна, глаза закатились, желтоватая кожа натянулась от крика, разбудившего все остальные портреты в холле. Проснувшись, они принялись орать так, что Гарри пришлось зажмуриться и зажать уши руками.
   Люпин с миссис Уэсли кинулись и попытались задёрнуть портьеры, но те не хотели закрываться, и старуха вопила всё громче. Она потрясала руками и царапала острыми когтями воздух, словно желая выцарапать глаза всем вокруг.
   - Грязь! Гнусность! Порождение мерзости и скверны! Прочь, полукровки, мутанты, полоумные! Как вы осмелились осквернить порог дома моих отцов...
   Бомс, тащившая на место тяжеленную троллиную ногу, бесконечно извинялась; миссис Уэсли оставила попытки задёрнуть портьеры и бегала по холлу, утихомиривая волшебной палочкой другие портреты; а в конце холла вдруг распахнулась дверь и из неё стремительным шагом вышел мужчина с длинными чёрными волосами.
   - Тихо, старая ведьма, тихо! - проревел он, хватаясь за портьеры, с которыми не справилась миссис Уэсли.
   Лицо старухи побелело.
   - Ты-ы-ы-ы! - взвыла она, и её глаза выкатились из орбит. - Осквернитель семейных традиций, позор нашего рода!
   - Я - сказал - тихо! - грозно зарычал мужчина и, с помощью Люпина, невероятным усилием сумел задвинуть портьеры.
   Вопли прекратились, и в холле воцарилась звенящая тишина.
   Откинув со лба длинные чёрные пряди и немного задыхаясь, Сириус повернулся к Гарри, чтобы поздороваться с крестником.
   - Привет, Гарри, - мрачно проговорил он. - Вижу, ты уже познакомился с моей мамочкой.